Оправа для бездны - Страница 72

– Он победил бы Хаса, – заметила Зерта. – Но шаман…

– Два шамана, – отрезала Зия. – И оба будут счастливы, если Лек погибнет.

– У него во врагах еще и все хеннские шаманы? – омертвевшими губами вымолвила Айра. – А не ошиблись ли вы, когда выбирали хозяина? Как же он еще жив до сих пор, я не понимаю!

Площадку для схватки наметили на месте недавнего боя. Трупы оттащили в сторону, сложив рядами, и на политой кровью земле Даес и Санк начали отмерять стороны восьмиугольника, забивая в углы свежевырубленные колья. Зия, которая следила за шаманами, пыталась погасить бившую ее дрожь и непрерывно говорила, объясняя каждый их шаг:

– Квадрат пятьдесят на пятьдесят шагов со срезанными углами. Пока один из соперников не умрет, второй не сможет выйти наружу. Обычно победивший отрубает голову побежденному.

– А если брат решит пощадить брата? – не поняла Айра.

– Хенны не знают жалости и не приемлют пощады. Конечно, без нужды они и человечиной не питаются, как любят присочинить в Оветте, но не стоит ожидать от Хаса милосердия. Проявивший слабость считается трусом – ему будет уготована позорная смерть. По одному лучнику с каждой стороны будут с нетерпением ожидать возможности безнаказанно проткнуть стрелой всесильного тана.

Айра оглянулась. Весь отряд оставался на берегу у переката. Здесь же готовилось в котле хеннское варево, здесь же паслись лошади. Кажущаяся кроткой и доброй Айдара перебирала стрелы. Ноя ощупывала ножи, закрепленные на теле. Все спутники Лека оставались на месте, кроме Зерты, воина-музыканта и Чаи: их троих Лек отослал на северо-восток сразу, едва Хас ушел в шатер. И трое воинов Хаса умчались на северо-запад. Зеес проводил их взглядом с каменным выражением лица. Сам же Лек немедленно улегся спать, словно торопился наверстать упущенный отдых в оставшееся время до собственной смерти.

– А что делают шаманы? – спросила Айра.

– Они забивают колья, вырубленные из дерева смерти. Листья у него узкие, кора горькая. Если вырезать из такого дерева ложку и дать воину – он умрет через месяц. Между этими кольями будет натянута веревка, сплетенная из шерсти дикой козы, чтобы никакая магия не могла извне проникнуть внутрь ристалища.

– Ты в самом деле считаешь, что шерсть дикой козы предохраняет от магии? – удивилась Айра. – Тогда бы все войска одевались в шерстяные рубахи! Самое большее, на что способна эта веревка, – отвести наговоры подслушивания. Но вне высоких стен она бессмысленна!

– Достаточно того, чтобы в это поверили участники схватки, – вздохнула Зия. – Тем более что шаманы будут внутри площадки.

– Зачем? Они тоже будут сражаться друг с другом? – Айра пригляделась к шаманам.

– Да ты что! – Зия не сдержала раздраженного смешка. – Даже если Даес и рискнул напасть на Санка, поплатился бы тут же: Санк выше рангом и сильнее. Шаман должен служить щитом, чтобы не дать наговору или какой-нибудь ворожбе вмешаться в ход поединка.

– И больше ничего? – осторожно спросила Айра.

– Щитом! – веско повторила Зия. – Но не забывай одной мелочи: Хеннские щиты отделываются сталью – они могут испортить даже меч, когда тот выкован плохим кузнецом. Что уж говорить, если удар ребром щита легко ломает гортань противнику? Там, за кольями, будет только одно правило – сражаться, пока не погибнет один из танов. Именно поэтому шаманы редко наносят магические удары. Боевая магия требует времени и обрядов, вычерчивания фигур и танцев, а схватка времени не дает. Шаман успевает только выполнять отвороты, обычно он заранее условливается с шаманом противника, что они полагаются только на доблесть хозяев и не нападают друг на друга. Ведь гибель одного шамана или двух приравнивается к поломке щита, то есть ничего не стоит. Никто не будет мстить шаману, если его тан погибнет, так что Даес ничего не теряет!

– Даес ничего не теряет, – прошептала Айра, приглядываясь к слаженной паре. Действия шаманов казались ей странными, как кажется странным любое излишество, не объясняемое нуждою или строгим обрядом. Ритуал, которому предавались хеннские колдуны, явно таил в себе что-то еще, кроме разметки площадки. Сначала Санк отбросил первые колья и приказал выделенному шаманам в помощники хенну затачивать их в другом месте. Затем вместе с Даесом еще раз перемерил стороны восьмиугольника, втыкая в углы его мечи погибших воинов. «Мечи погибших воинов», – повторила про себя Айра, пытаясь развеять собственные подозрения. Теперь же Даес забивал боевым молотом свежезаточенные колья, отбрасывая в сторону мечи, затем шел за Санком, волочащим за собой посох, к следующему мечу, и все повторялось опять.

– Скоро… – Зия подняла покрасневшие глаза к пятну Аилле, пробивающегося сквозь облачное небо. – Скоро полдень.

«Он чертит, – вдруг поняла Айра. – Он вычерчивает рисунок посохом, пусть даже линии и не видны на вытоптанной траве».

– Зия… – Айра почувствовала, как усталость сжимает ей виски. – Скажи: всегда площадка имеет форму восьмиугольника?

– По-разному, – отмахнулась Зия, но тут же вновь обернулась к колдунье. – Шаманы решают это. Так ты думаешь…

– Он чертит, – прошептала Айра, кивнув на Санка. – Приглядись, он чертит линии!

– Но… – Зия скривила лицо, как будто собиралась заплакать. – Но эта ворожба невозможна без жертвы! Где они возьмут жертву? Если Санк хочет уничтожить Лека, он должен позаботиться о жертве загодя!

– Он и позаботился, – вдруг поняла Айра. – Жертв больше чем достаточно! Десять мертвецов на восемь углов. Посмотри, где они затачивали колья!