Оправа для бездны - Страница 124

124

– Куда ты смотришь? – крикнул с носа старик. – Ты по курсу смотри: вот где горы, вот где самая прочная стена, что укрывает Скир с востока, а это – так, пригорки!

Марик перевел взгляд вперед и понял, что, принятые им на первый взгляд за облака, в небо вонзались белоснежные вершины гор.

– А где город? – не понял баль.

– Это ты хватанул! – усмехнулся Вег. – Город мы еще по-темному минули. Ветерок был хороший, считай, и весел не замочили. А ты что спрашиваешь? Вроде своими ногами до ладьи дошел, еще и сталкивать ее помогал в воду, или так набрался, что и не помнишь ничего?

– Помню, – ответил Марик и вправду вспомнил: и своими ногами шел, и ладью помогал сталкивать, вот только как сквозь паутину память к нему пробивалась. – Послушай! – Он повернулся к привалившейся к борту Кессаа, которая вновь теребила волну, опустив в воду кончики пальцев. – А ты говорила, что магия меня не берет? Подействовало на меня твое средство. Вроде и боли в руках не чувствую.

– Руки тебе еще разрабатывать и разрабатывать, – откликнулась сайдка. – А магии в составе моем и не было никакой. Сила трав разных была, а магии не было. Да и не отмахивайся ты от магии раньше времени! Может быть, то колдовство, что на пользу тебе идет, тело твое с радостью примет?

– Сказал бы я, что его тело с радостью примет, да девок многовато на судне! – тут же откликнулся Вег, и новый взрыв хохота едва не нарушил слаженную работу весел.

– Везет нам, – крикнул с носа старик. – Ветер попутный, волна борт не бьет, глядишь, так и догоним Фалана? Что, парень? Хозяйка твоя сказала, что погребешь, как очнешься! Или на руль сядешь? До черного залива, где берег к северу пойдет, ни мелей, ни скал не будет! Ветер разыгрывается, скоро весла оставим, парусом пойдем, команда отдыхать будет. Погребешь?

– Погребу, – отозвался Марик. – И на руле посижу. Вот только перекусить бы сначала.

– Вот! – поднял палец старик. – Теперь я и в самом деле верю, что погребешь!

Новый взрыв хохота был ему ответом.

Не догнали репты Фалана. Больше недели рвали спины, благо и погода позволяла плыть безостановочно, – впрочем, старик то и дело повторял, что погода в начале лета всегда у рептских берегов такая стоит. Самое время рыбу брать, и если бы не островитяне эти да не сайды, только бы и пропадали в море.

Марик в первый же день сел на весла, а к концу недели на месте усидеть не мог – все ему казалось, что руки-то привел он в порядок, а ноги затекают от неподвижности. Впрочем, не одними же руками он греб? Тот же старик, который на пару с Вегом замучил советами и Марика, и Насьту, подрядившегося управляться с парусом, уверял его, что грести-то спиной да ногами надо, и то дело – что ноги, что спину ломило в первые дни не меньше, чем плечи. Или же места Марику не хватало? Вытянуться во весь рост хотелось да пробежаться так, чтобы дыхание в груди захлестнуло?

«Не спеши», – только и повторяла ему Кессаа. Порой баль думал, что сайдка, которая, если бы не красота ее юная, казалась умудренной жизнью старухой, вовсе приросла к борту. Но взгляд ее не был сонным, и когда бы Марик ни приблизился к ней, всякий раз думал, что и видит она дальше, чем он, и слышит больше, и понимает, а если выхватит из-за спины колючку, то никак не успеет он отразить ее удара.

– Расскажи, – попросил сайдку Марик как-то вечером, когда Вег вместе с гребцами храпел на днище ладьи и парус нес маленькое спящее королевство поперек послушных волн вдоль темнеющего валом берега. – Расскажи – что там, куда мы идем? Что ты хочешь сделать?

– Не знаю, – прошептала сайдка. – Не знаю, хотя и знаю о пророчестве, что девушка с моим лицом, правда со светлыми волосами, должна то ли спасти Оветту от мерзости, притаившейся в Суйке, то ли, наоборот, ввергнуть в еще большую мерзость. Правда, Айра, хозяйка дома у желтого утеса, считала, что верно первое. И не потому, что я неспособна на гадость, а потому, что в мерзость Оветту я уже ввергла.

– Как это? – не понял Марик.

– Вот так, – прошептала Кессаа. – Уничтожила алтарь Исс и освободила Суйку и Суррару. С того момента мертвые стали уходить к городу мертвецов. С того.

– Но… – Марик не находил слов. – Но зачем… И… что же теперь делать?

– Вот за этим я и иду в Суйку, – ответила Кессаа. – Чтобы узнать. Иду, или меня гонят туда.

– Но что мы там будем делать? – прошептал Марик.

– Не знаю, – пожала плечами Кессаа. – Когда-то давно Суйка была обыкновенным городом, пока зло не пробудилось в ней. Но там, в ее центре, есть храм, в котором что-то оставила Сето. Говорят, что храм хранит секреты, которые открываются тем, кому должны открываться. К примеру, моей матери открылось следующее: «Чтобы убить Зверя, надо явить его». Поэтому я и освободила Суйку. А ведь верно – разве можно убить Зверя, если он сидит в клетке?

– Можно! – воскликнул Марик. – Заколоть копьем! Пронзить стрелой!

– У нас нет таких копья или стрелы, – покачала головой Кессаа, и Марик понял, что ни лук Насьты, ни его глевия не помогут в нелегком деле. – К тому же я не уверена, что Зверь уже свободен. Да, он разбужен, но что будет потом, если пока мы еще только слышим его рык, а уже не можем устоять на ногах? Ты думаешь, его можно было бы убить в клетке? Каким оружием? А может быть, надо к нему еще и приблизиться? И освободить его окончательно? Или хотя бы проникнуть в храм в городе умерших и прислушаться к мудрости Сето?

– Но почему никто не кричит на площадях от ужаса? – не понял Марик. – Как же хенны, сайды, риссы? Они воюют друг с другом, забыв о Звере? Ведь это Зверь заставляет мертвых подниматься и идти к Суйке? Что же, он ест их или забавляется ими? Что же правители и маги, воины и матери? Неужели они ничего не видят?

124